Кустарное рыболовство, которое поддерживает 90% рыбаков мира, имея лишь половину улова, в основном практикуется в тропическом поясе. Однако, помимо чрезмерного вылова рыбы, последняя вдвойне становится жертвой изменения климата: рыба покидает этот район, ставший слишком жарким, чтобы мигрировать в регионы с умеренным климатом, а коралловые рифы находятся на переднем крае «тепловых волн». С 1870 года площадь поверхности рифов сократилась вдвое, а видовое разнообразие стремительно уменьшается: 33% видов кораллов сейчас находятся под угрозой исчезновения. Однако именно это разнообразие создает геометрическую сложность рифов, которая позволяет размножаться и расти рыбам.

Это яркий пример несправедливости биоразнообразия: страны с умеренным климатом, которые первыми превысили пределы рыболовства и выбросов CO2, могут оказаться победителями в грядущей неразберихе!

Аналогичным образом, хотя биоразнообразие сокращается медленнее в районах, управляемых коренными общинами, новая гонка за ресурсами усиливает давление на них, обещая как социальную, так и экологическую катастрофу.

В докладе IPBES также анализируется весьма несправедливый характер эрозии биоразнообразия, в то время как потребление некоторых частей мира ухудшает окружающую среду на расстоянии. В нем также подчеркивается, что это неравенство «подпитывает социальную нестабильность и конфликты», а «более 2500 текущих конфликтов» связаны с доступом к определенным ресурсам.

Поэтому мы можем только приветствовать намерение Франции посвятить саммит G7 по окружающей среде, который завершился 6 мая, «борьбе с неравенством путем защиты биоразнообразия и климата». Еще предстоит выяснить, удастся ли предпринять какие-либо действия в международном контексте, который в настоящее время не способствует принятию таких коллективных обязательств.

С точки зрения биоразнообразия, как и с точки зрения климата, нет сомнений в том, что за последние несколько миллионов лет состояние нашей планеты было гораздо хуже, но, как отмечается в докладе IPBES, деградация никогда не была такой быстрой с момента появления человеческого вида. Что касается вариаций, с которыми человек сталкивался ранее, то они затрагивали несколько миллионов особей, а не десять миллиардов. А в те времена границ не существовало. Будет ли человек пойман в своей собственной раздробленности?